Книга Последний отбор. Смотрины для строптивого принца  - Вера Чиркова

За два года трудно не приспособиться к полю, и у всех уже наработаны свои способы борьбы с винтами. В прежней команде их расстреливал Ренд, пока Эст удерживал мечом на расстоянии. А сегодня я решила испробовать собственный метод и уже приготовила щит, ожидая, когда винт на миг замрет перед очередным броском.

– Гина?!

– Жди… – Больше ничего сказать мне не удалось.

Винт застыл словно в раздумье и тотчас ринулся на нас.

Но мой щит уже сомкнулся на нем, и осталось только стягивать его, как сеть. Винт метался так быстро и яростно, что несколько секунд мне казалось, будто он разделился на нескольких особей, но чем туже становился щит, привязанный мной к огромному валуну, тем медленнее делались движения пронырливой и прожорливой, но тупой гадины.

– Это щит?

– Да. Только не знаю, удушить его или открыть оконце, чтобы ты прикончил.

– Проще прикончить, – подумав, уверенно изрек наставник. – Неизвестно, сколько они живут без воздуха.

Но, подойдя к винту и рассмотрев его внимательнее, поменял решение:

– Держи покрепче, я его заморожу. В старой цитадели нет ни одного целого чучела.

– Что такое «старая цитадель»? – выполняя его приказ, небрежно осведомилась я, считая, что речь идет о каком-то из учебных зданий.

– Попытайся угадать, – не изменил своей привычке наставник. – Дано два материка, на одном магии меньше, и она привычная, а на втором – мощные источники и неизученные явления.

– Цитадель разделилась? – вмиг вскипела в моей душе тревога.

– М-да… – попинав замороженного монстра, усмехнулся Стай. – Я не учел особенностей женского мышления. Нет, конечно, никто этого не хочет и не допустит. Просто переехала, оставив на Тезгадоре лишь несколько магистров для решения текущих дел. До вчерашнего дня я был с ними, а сегодня перебрался сюда.

– А Альми? – Мне казалось кощунственным предположить, что учитель оставит жену в одиночестве в такой нелегкий момент.

– Пока буду возвращаться на Тезгадор, а немного позже и они сюда перейдут. Стены и защита уже установлены, главные здания закончены, в центре разбит сад и поставлены особнячки. Малышам там будет хорошо, – с воодушевлением рассказывал он, а у меня почему-то портилось настроение.

В кустах раздался тонкий писк, и я мгновенно подняла все щиты. Местные крысы – самые мерзкие и многочисленные создания из всех монстров, хотя и не самые сильные. И от них даже польза есть: они подбирают все, до чего не доберутся шептуны. Но для здешних селян они настоящее бедствие сродни буйному пожару. Вмиг уничтожают и посевы, и все, что не заперто в глубоких погребах с металлическими дверцами.

Через час полчище крысаков поредело и отступило, а мы отошли в сторонку и сели выпить по кружке отвара. Солнце поднялось уже высоко и жарило немилосердно. Винта мы тащили с собой, портальщиков Стай решил вызвать к концу вылазки.

– Винты рождаются совсем маленькими, с мышку, – понемногу потягивая прохладный напиток, вслух размышляла я о своем, – и могут прогрызать ходы даже в ракушечнике. Стай, пусть твои пока поживут в моем замке? Мне делается не по себе, едва представлю, как Альми переносит сюда малышей.

– Вот гадость, – пробормотал он, мрачнея, – а я уже выбрал домик… Может, тебя просто расстроили последние события? И почему магистры не знают о подобной способности винтов?

– Как – не знают? Все воины обязательно пишут отчеты, как только заметят в поведении монстров что-то новое. Но посуди сам, мы приходим их уничтожать, а не изучать, и заметить какую-то странность можем только случайно. А кроме того, они мутируют со страшной скоростью, я помогаю Бою потрошить самых ценных монстров и давно заметила, как быстро меняются их внутренние органы.

– И тебя совсем не тошнит? – испытующе смотрел наставник. – Все же ты впечатлительная леди.

– В чем-то, конечно, леди… – невольно вздохнула я, – но не в этом. Я ведь закрываю себя воздушным щитом, он не пропускает ни резких запахов, ни грязи. Да и препарирую монстров тоже воздушным ножом, точнее, лапой. Но не уводи меня от разговора – я сама предупрежу Альми. Она серьезно относится к моей интуиции.

– Я тоже. И потому охоту на сегодня сворачиваем. Только сначала отправлю винта.

На следующее утро мы с Альми завтракали поздно и вдвоем. Малыши снова спали, Стай спозаранку ушел в цитадель, а управляющий сидел в своем кабинете с отчетами. Хотя его и нельзя считать постоянным жителем замка – значительную часть времени лорд Себерн проводил в поместьях. В моем и в родительском, где отец занимался разведением цесарок.

– Гина, – подруга оторвалась от булочки, которую задумчиво крошила на блюдце, – а Эстен когда-нибудь рассказывал о своей семье?

Это был трудный вопрос, и несколько секунд я молчала, набираясь решимости.

– В первые годы нашей дружбы мы встречались очень редко – на больших праздниках. И если я вежливо спрашивала, как здоровье матушки, он сразу мрачнел. Мне хватило трех раз, больше я на эту тему не заговаривала. Потом слышала какие-то намеки, шепотки… но ты же знаешь, как я к этому отношусь? Если человек может отвечать за свои слова, то скажет громко и открыто, так учил меня отец. А все остальное – змеиное шипение. Кто слушает змей?

– У тебя сильная воля, – со вздохом похвалила Альми, – но знать больное место друга все же необходимо. Хотя бы ради того, чтобы нечаянно не задеть эту рану. Если хочешь, могу рассказать правду.

Несколько минут я упорно размышляла, глядя в окно. С одной стороны, вроде некрасиво совать нос в личные дела человека против его воли. Но с другой – Альми права. Когда знаешь, чего не следует касаться ни в коем случае, – не сможешь причинить боль даже случайно. И кроме того, если об этом известно почти всем, то ничего не случится, если буду знать и я. Ведь использовать эти знания во вред ему, а тем более ради собственной выгоды, мне и в голову никогда не придет. И не важно, что он предал нашу дружбу, я же своего слова пока не нарушала?

– Рассказывай.

– Он бастард. – Одним-единственным словом Альми сумела обрушить все мои представления о мужчине, которого я знала столько лет и даже самонадеянно считала другом. – Незаконный сын герцога Таринского. Это стало заметно, когда Эстен начал взрослеть… Поползли шепотки сплетников, донесли герцогине. Ну и, разумеется, лорду Масанду. Он устроил жене дознание… в общем, был скандал. В итоге они сумели договориться: Эстену оставили дворец и имя матери, а Масанд получил один из герцогских замков и перебрался туда с женой и младшими детьми.

– А они… – Я запнулась, не зная, как сказать, но Альмисса поняла и сама.

– Мать и ее семья никогда с Эстеном не встречаются и не переписываются. Герцог тайком интересуется его делами и приглашает на все официальные праздники. А герцогиня делает вид, будто его не существует, но на самом деле люто ненавидит. И именно она вместе с фрейлинами королевы придумала этот отбор.